Усадебно-парковый комплекс конца ХIХ – начала ХХ века
      в г. Хойники (ул. Карла Маркса, 19)
       Историко-архивная справка
       на памятник архитектуры
       Гомель, 2009
      В истории культуры Беларуси значительное место занимает такое уникальное явление как усадьба, будь то магнатский замок, репрезентативный дворец или мелкопоместный шляхетский фольварк. Многие имения представляли собой значительные промышленные комплексы, многие являлись яркими образцами европейского дворцово-паркового искусства, многие были очагами передовой культуры или становились центром исторических событий.
   На территории современной Гомельщины насчитывается более двадцати памятников усадебной культуры, внесенных в Государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь. Среди них – сохранившиеся до сегодняшнего дня фрагменты усадебно-паркового комплекса в г. Хойники, история которого восходит своими истоками к концу XVIII – началу XIX века.¹*
   В период позднего средневековья Хойникское имение принадлежало сначала роду магнатов  Речи Посполитой Вишневецким, затем – княжескому роду России²* и Великого княжества Литовского Шуйским. Потом поместье перешло к Каролю Прозору, который происходил из древнего литовского шляхетского рода герба "Прозор"³*.
   Его предки приехали из Москвы в Великое княжество Литовское ещё в XVI веке. Недалеко от Дисны они получили во владение поместье Прозороки⁴*.  Отец Кароля Иосиф был витебским воеводой, имел чин генерал-майора. После смерти первой жены Иосиф Прозор женился на богатой  вдове княгине Шуйской, которая в этот период времени была владетельницей Хойник. Её дочь от первого брака – Людвика, выйдя замуж за сына Иосифа Кароля, получила в приданое Хойники и прилегающие деревни.
   Кароль Прозор (1759 – 1839⁵*) был политическим деятелем своего времени, будучи маршалком трибунала, а затем обозным Великого княжества Литовского. Он принимал участие в восстании Тадеуша Костюшко 1794 года, на которое пожертвовал около одного миллиона злотых, вырученных с продажи части своих земель. Как и отец, он имел чин генерал-майора, был назначен главнокомандующим вооруженных сил повстанцев на Украине, Полесье, Подолье и части Беларуси. В его имении в Хойниках проходили конспирационные совещания повстанцев. Есть сведения о связях К. Прозора с деятельностью декабристов.
   Как известно из исторических источников, усадебный дом К. Прозора представлял собой относительно небольшое одноэтажное строение, сооруженное, вероятно, еще во времена Вишневецких⁶*. Прямоугольный в плане и вытянутый по удлиненной оси дом был возведен из бревен лиственницы⁷*, поставлен на кирпичный фундамент и накрыт вальмовой крышей. Его стены снаружи не были оштукатурены, а горизонтально ошалеваны и окрашены в светло-пепельный цвет. Высокие прямоугольные окна украшали наличники с трехугольными фронтончиками. Вероятно, в конце XVIII столетия он обрел классицистические мотивы. В это время главный фасад оформил монументальный портик тосканского ордера из четырех пар колонн, которые поддерживали развитый классический антамблемент. Две пары колонн посередине создавали широкое межколонное пространство. Портик был накрыт односкатной крышей, которая была продолжением двухскатной кровли этой части здания. К одной из торцевых стен дома был пристроен Т-образный в плане флигель, также с портиком, к другой – галерея, аналогичная по своему архитектурному решению портику главного фасада.

     О внутреннем убранстве здания ничего не известно, кроме того, что туда К. Прозор перенес свой семейный архив, хранившийся ранее в имении Дудичи на Минщине.
  Недалеко от усадебного дома на территории парка⁸* находилась часовня – квадратное в плане кирпичное сооружение, фланкированное четырьмя угловыми шатровыми башенками. Возле нее был насыпан земляной курган.
   После смерти Кароля Прозора имением владел его младший сын Владислав, женатый на Тэкле Рокицкой, затем его сын Мечислав, женатый на Софье Оскерко. Последним из рода был сын Мечислава – Константин, женатый на Свентожецкой. Он вел вольный образ жизни, постепенно потерял все то, что было накоплено его предками, и продал хойникские владения россиянину Андрею Авраамову, который владел усадьбой до 1917 года.
  Именно при нем строения усадебного комплекса претерпели значительные изменения¹*. Хронологически этот период укладывается, скорее всего, между 1910 и 1915 годами. Главный усадебный дом, что обозначено на его фронтоне, был построен в 1912 году.  Вокруг него разбили парк пейзажно-регулярного типа планировки, который имел прямоугольную сетку аллей, ограничивающих парковые куртины. Перед домом был расположен парадный партер прямоугольной формы. В парке росли местные породы деревьев (осина, липа, клен, лиственница). Въездная аллея выделялась четырехпилонными воротами, на которых, как и на усадебном доме были монограммы владельца "АА".
   Усадебный дом 1912 года, в несколько видоизмененном облике дошедший до нашего времени, представлял собой двухэтажное прямоугольное в плане каменное сооружение, к которому была асимметрично пристроена квадратная в плане башня, выполнявшая роль своеобразного бельведера. Она венчается уступчатыми столбиками по углам. Плоскость каждой их четырех стен в верхней части башни разбивается тремя колоннами на два высоких и широких окна с решетчатыми переплетами. Парадный вход в здание был оформлен в виде портика на невысоком цоколе с крыльцом, служащего основанием балкона второго этажа. Портик из четырех колонн со стилизованными в египетских мотивах колоколообразными капителями. Пластическому обогащению фасадов служат детали архитектурного декора, выполненные в формах классицизма (наличники, карнизы, руст, фронтоны, колонки, сухарики), ренессанса (арочные ниши с раковинами), средневековой замковой архитектуры (зубчатые парапеты, бойницы), модерна (ассиметричность композиции, особенности оформления лепных наличников окон). Внутренняя планировка коридорная с выделением парадной группы помещений. Межэтажная лестница располагается в центральном, почти  квадратном в плане  вестибюле.

   Сопоставление единственного дошедшего до нашего времени фотоснимка начала ХХ века (Афтанази)  с современным обликом памятника и материалами архива БТИ г. Хойники по нему приводит к выводу, что при возведении на месте старого усадебного дома нового строения в 10-х годах прошлого столетия, не все объемы первого были абсолютно уничтожены и сохранились в несколько измененном виде. Ниша с тремя окнами и чердачным окном на южном фасаде его вполне может быть следами классического портика, оформлявшего когда-то центральный вход. Объемы с двумя окнами в "модерновых" лепных наличниках справа и слева от ниши – частью "красной" линии прежнего здания. В пользу такого предположения свидетельствует то, что эти стены представляют собой обложенные кирпичом деревянные конструкции. Следующий за этой исторической частью постройки объем с четырьмя окнами без наличников и тамбурной пристройкой с северной стороны, выполненный чисто в кирпиче, является относительно недавним (вторая половина ХХ века) изменением внешнего вида дома.
   Возможно, в XVIII – XIX вв. парадный вход в здание был оформлен со стороны основного въезда в парк (северная сторона), а в начале ХХ века, изменен на противоположную (южную), создавая, в соответствии с доминирующими в это время тенденциями определенную интимность входных апартаментов. Во времена позднейшего изменения эксплуатационного назначения памятника в советское время проем новой (на начало ХХ века), входной двери был заменен оконным проемом, как и выход на балкон на втором этаже, а главный вход в здание решен тамбурной пристройкой со стороны северного фасада.
   Слева от парадного входа в здание начала ХХ века находится прямоугольная в плане пристройка, состоящая из основного (исторического) объема с треугольным фронтоном и люкарной в нем и приземистым объемом значительно более позднего времени (вторая половина ХХ века?). Возможно, с учетом предполагаемой иной (северной) ориентации первоначального главного фасада здания, это и был тот, упоминаемый в письменных источниках, флигель с колонным портиком⁹*.
   Давая рекомендации, касающиеся реставрации и реконструкции этого интересного памятника архитектуры и истории, следует принять во внимание, что обнаруженные во время натурных исследований обложенные кирпичом деревянные элементы здания, скорее всего, относятся ко времени первой половины XIX в. и связаны с жизнью Кароля Прозора, как уже указывалось, активного участника восстания 1794 года под руководством Тадеуша Костюшко. То, что его дом был местом собраний восставших, придает ему большую историческую значимость и требует особенно тактичного отношения к сохранившимся историческим фрагментам дома¹*, не исключая, в принципе, замену их инженерных конструкций более современными.
    Что касается обозначенных выше пристроек относительно недавнего времени к историческому зданию (включая начало ХХ века), то в принятии решения о целесообразности их сохранения следует исходить из четырех основных факторов:
– насколько они необходимы с точки зрения дальнейшего функционального приспособления памятника;
– насколько они препятствуют восприятию аутентичного облика памятника (или искажают его);
– насколько они по своему инженерно-техническому состоянию способны выполнять возложенную на них функцию;
– насколько эта новая (по отношению к предшествующей) функция согласуется со стремлением воссоздать исторический образ памятника.

————

¹*Папраўдзе, маем справу з сядзібна-паркавым комплексам пачатку XX ст. Вытокаў у канцы XVIII (і нават XIX) ст. у гэтай сваёй якасці ён не мае, бо ўзведзены на месцы драўлянай пабудовы фальварку Валокі [абазначаны літарай Ф на ваенна-тапаграфічнай карце сярэдзіны XIX ст. непадалёк ад аднаіменнай вёскі – сучаснай вуліцы імя Р. І. Катоўскага з прылегласцямі]. Апошні ніколі не быў месцам жыхарства ўладальнікаў Хойнік. Прозары жылі ў аднапавярховым сядзібным доме (вышэй на здымку з кнігі Р. Афтаназы) у раёне сучаснай вуліцы У. В. Жыляка, а гэта ці не за кіламетр ад палацыка, збудаванага А. М. Аўраамавым у 1912 г. Пэўны час абедзьве сядзібы суіснавалі, што засведчыў Чэслаў Пяткевіч: "Dom ten poraz ostatni oglądałem w r. 1912, stał jeszcze na tem samem miejscu i tylko dach z czerwonego, zwyczajem wschodnim, stał się jaskrawo zielonym." [Pietkiewicz Cz. Chojniki // Ziemia: Ilustrowany miesięznik krajoznawczy. Warszawa, 1927. T. 12. № 1-24. S. 251³⁾].
²*Па-першае, Вішнявецкімі князі, нашчадкі Несьвіцкіх і Збаражскіх, стала пачалі пісацца хіба ў XVI ст., а гэта ўжо ранні Новы час, не Позняе сярэднявечча. Па-другое, Хойнікі Вішнявецкім не належалі, хоць пра гэта і напісаў калісьці А. Ельскі [Chojniki // Słownik geograficzny Krółewstwa Polskiego і innych krajów słowiańskich. Warszawa, 1880. T. I. S. 620], а пазней паўтаралі ўсе, каму была на тое патрэба. Імі мог валодаць "да волі гаспадарскай", пасля "да жывата", князь Міхаіл Васільевіч Збаражскі – родапачынальнік Вішнявецкіх^2а*. Але, калі ён у 1514 г. атрымаў Брагінскую воласць "на вечнасць", дык мяжа апошняй прайшла на поўдзень ад Хойнік, паміж сучаснымі Паселічамі, якія яшчэ не існавалі, і брагінскім сялом Лісцвін (абмежаванне праведзена яшчэ ў пачатку 1512 г.). Тую ж спадчыну атрымалі спачатку сын Фёдар (старэйшы) Вішнявецкі, а пасля яго і сын Аляксандр Вішнявецкі з нашчадкамі. Першыя з вядомых уладальнікаў Хойнік – паны Палазовічы (Полазы). Па-трэцяе, расійскае паходжанне Шуйскіх, гаспадароў Хойнік, дакументальна не засведчана. У кожным выпадку, яны былі падданымі Рэчы Паспалітай, таму выраз "княжеский род России и...",прынамсі, непісьменны.
^2а*У лістападзе 2019 г. высветлілася, што не мог, бо яшчэ 3 чэрвеня 1504 г. кароль Аляксандр аддаў Хвойнікі і Астраглядавічы на вечныя часы за вайсковыя заслугі пану Сямёну Фёдаравічу Палазовічу [гл.: АGAD. Аrchiwum Рrozorów і Jelskich. Sygn. 1. S. 3, 4, 200. Sygn. 2. S. 78].
³*На здымку "гісторыка-архіўнай" даведкі бачым герб расійскіх князёў Празароўскіх. Выява і апісанне гербу, якім карысталіся літоўскія Прозары, даўно вядомыя. Яшчэ С. Урускі здзіўляўся: адкуль у гербе Прозар XVIII ст. з'явілася княжая мітра [гл. выявы гербу з АGAD. Аrchiwum Рrozorów і Jelskich. Sygn. 19. S. 22, 91]? На пячатках XVII ст. яе не было, як не было і паловы арла, адно – тры зоркі [перавыданне: Uruski S. Rodzina. Herbarz szlachty polskiej. Poznań, 1999. T. XIV. S. 365]. Ю. Вольф (альбо К. Ажароўскі) наўпростую запісаў Прозараў у раздзел "Псеўда-князі" [Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy od czternastego wieku. Warszawa, 1895. S. 668], не паверыўшы нататцы з прозараўскага сямейнага архіву, звестку з якога прывёў Ю. А. Ролле [Dr. Antoni J. Opowiadania historyczne. Serya trzecia. T. 1. Karol Prozor, ostatni oboźny litewski. Warszawa, 1882. S. 4]. Гісторыкам вядомая мода на міфічныя генеалогіі, пашыраная менавіта ў XVIII ст.
⁴*Ягоныя продкі мелі літоўскае паходжанне, асноўныя маёнткі трымалі на Ковеншчыне, "из Москвы" не прыязджалі. Мацей Прозар, баярын Вількамірскага павету, згаданы яшчэ ў попісе войска ВКЛ 1528 г. Маёнткам Празарокі валодалі паны Корсакі, Рагозы, Туковічы, Шчыты, Храпавіцкія, але не Прозары. З імі маёнтак ці не ўпершыню звязаў Марыян Дубецкі [Dubiecki M. Karol Prozor, oboźny W. W. Ks. Litewskiego. Przyczynek do dzieów powstania Kościuszkowskiego. Monografia. Kraków, 1897. S. 10]. Тут, падобна, адыгралі ролю тое, што маці Караля была першая жонка Юзафа Прозара Феліцыяна з роду Шчытаў, а таксама сугучнасць прозвішча з назваю маёнтка ды пасады менавіта віцебскага кашталяна і ваяводы, займаныя бацькам.
⁵*Р. Афтаназы [Aftanazy R. Dzieje rezydencji na dawnych Kresach Rzeczypospolitej. Wrocław ∙ Warszawa ∙ Kraków, 1991. T. I. S. 34] і ўкладальнікі даведкі не маюць рацыі, бо памёр Караль Прозар не ў 1839 г. (у Ю. А. Ролле [S. 48] памылкова – 1840 г., у А. Ельскага наогул – "koło 1833 roku"!), а на 82^-ім годзе жыцця 20 кастрычніка [1 лістапада] 1841 г. Засведчана гэта запісам у метрычных кнігах Астраглядаўскага касцёла [НГАБ у Мінску. Ф. 1089. Воп. 1. А. з. 3. А. 10 адв.]. Дакладна ведалі дату смерці М. Дубецкі [S. 321] і Ч. Пяткевіч [S. 252].
⁶*"Времена Вишневецких" для Брагіна з прылегласцямі, для Хойнік таксама cum attinentiis – гэта часы паноў Палазовічаў, князёў Любецкіх, паноў Харлінскіх, Абрагамовічаў, Бжазоўскіх... Але нават больш позняе апісанне Хойніцкага замку 1721 г. (яшчэ да вяртання на кароткі час Брагіна роду Вішнявецкіх князем Міхалам Сервацыем) у інвентары, складзеным для князя Мікалая Шуйскага, выдае зусім іншае аблічча і колькасць сядзібных пабудоваў [гл. НГАБ у Мінску. Ф. 320. Воп. 1. А. з. 1. А. 121 або матэрыял "Замак у Хойніках" у раздзеле "Гісторыя ІI" на гэтым сайце]. К. Прозар, адбыўшы год маршалкам Трыбуналу ВКЛ, хіба толькі ў наступным 1788 г. "Chojniki zagospodarowuje, dom wznosi, urządza, i jak szeroko rozbiegające się wiadomości wówczas głosiły, kilka lat ma w nich mieszkać, nie wychylając się wcale z domowego zacisza" [M. Dubiecki. S. 96].
⁷*Р. Афтаназы следам за А. Ю. Ролле [S. 18] і З. Глогерам [Zygmunt Głoger. Budownictwo drzewne i wyroby z drzewa w dawnej Polsce" (Warszawa. 1907. T 1. S. 341 – 343] памыляецца. Не з лістоўніцы, – з сасны. Як сведчыць Ч. Пяткевіч, бярвенні былі нагэтулькі смалістыя, што дзеля ўладкавання яшчэ адных дзвярэй у сцяне ў 1882 г. давялося ўжыць сякеру, пілой бо не далі рады [S. 251²⁾]
⁸*Ад колішняга фальварку Валокі, а пазнейшага сядзібна-паркавага комплексу А. М. Аўраамава, кіламетры за паўтары, калі не за два. І ад сядзібы Прозараў, дзе таксама быў невялікі парк, за паўкіламетра. Знаходзіліся каля тагачасных местачковых і сённяшніх гарадскіх могілак паміж вуліцамі імя У. Р. Калесніка/Калгаснай і імя Г. Ц. Берагавога. У нашым раёне яшчэ жывуць людзі, якія памятаюць і капліцу, і курган. Апошні канчаткова разбураны ў 1965 г. [фота справа: такімі помнікі былі ў 1912 г. ("Беларусы ў фотаздымках Ісака Сербава 1911 – 1912" (склад. В. А. Лабачэўская... – Мінск: Беларус. Энцыкл. імя П. Броўкі, 2012)]
⁹*У падкрэсленай частцы тэксту даведкі зробленая спроба рэканструкцыі зменаў у архітэктуры помніка. Але з прычыны відавочнай прадметна-геаграфічнай неадпаведнасці яна пазбаўленая рэальнага сэнсу і асобныя каментары да яе залішнія.

С. Бельскі
 

PS Вымушаны апублікаваць на сайце поўны тэкст даведкі (прыбраныя хіба спасылкі на літаратуру) ды змясціць побач уласныя крытычныя заўвагі. Хоць у свой час яна не была колькі-небудзь шырока вядомай, але і да сёння, на вялікі жаль, працягваюць стварацца відэафільмы, у якіх сядзіба А. М. Аўраамава беспадстаўна суадносіцца з радзінамі то Шуйскіх, то Прозараў. Мяркую, нядобры прыклад іх аўтарам падалі ўкладальнікі даведкі з Гомельскага палацава-паркавага ансамблю Румянцавых/Паскевічаў, бо, акрамя іншага, звязалі тую сядзібу нават з Вішнявецкімі! Па некаторых публікацыях, што з'явіліся напярэдадні Дня беларускага пісьменства 2010 года, адчуваецца: і студэнты ГДУ імя Ф. Скарыны атрымлівалі гэткага кшталту кансультацыі ад згаданых спецыялістаў. І ў ГДТУ імя П. О. Сухога студэнтам крыху пазней нешта падобнае даводзілі. Шкода відавочная...