Подполье и начало партизанщины
1942 год
Зима для уцелевших партизан была исключительно тяжелой. Многие соратники по борьбе погибли. Оставшиеся испытывали большие затруднения с одеждой, питанием, ощущался недостаток оружия и боеприпасов, отсутствовал опыт партизанской борьбы. И это было основной причиной снижения партизанской активности зимой 1941–42 годов не только на Хойникщине, но и в целом по Белоруссии. Но именно они, эти самые стойкие стали той основой, на которой развернулось с весны 1942 года могучее партизанское движение. Напрасно гитлеровское командование надеялось осенью 1941 года на то, что действия партизан если не прекратятся совсем, то наверняка снизятся до минимума. Немцы исходили из предположения, что партизаны не перенесут холода и затруднений с продовольствием и одеждой, потянутся к хлебу и теплу, уйдут по домам в села и города. Напрасно верховное главнокомандование немецкой армии в своих инструкциях требовало: «...чтобы в корне подавить недовольство, необходимо по первому же поводу незамедлительно принимать наиболее жесткие меры… Устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости».
16 декабря 1942 года немецкое командование издаст специальную директиву «О борьбе с бандами» (так гитлеровцы называли партизанские отряды). В ней содержался призыв к самой жестокой расправе с советскими людьми. В приказе говорилось: «Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения, также против женщин и детей… Проявление любого вида мягкости является преступлением по отношению к германскому народу». Население, проживающее в партизанских зонах, объявлялось «бандитским» или «сочувствующим бандитам», ставилось вне закона и подлежало расстрелу либо поголовному угону в рабство.
Особенно жестоко гитлеровцы преследовали политических деятелей и комиссаров. В «Приказе о комиссарах» говорилось: «1. Политические деятели и руководители (комиссары) подлежат ликвидации. 2. Если они будут захвачены в плен армией, то любой офицер, имеющий право дисциплинарного наказания, должен принять решение о ликвидации данного лица. Для такого решения достаточен факт, что данное лицо было политическим функционером. 3. Политический комиссар не признается военнопленным и подлежит ликвидации не позже, чем в транзитных лагерях».
Собственно, независимо от того, комиссар ты или простой человек, от бесчеловечного обращения или смерти не застрахован был никто. О том, насколько безграничной была власть над жителями оккупированных территорий, говорит приказ генерального гебиткомиссара Житомирского генерального округа, куда входил и Хойникский район, от 29 апреля 1942 года: «За непослушание старосте, главе общинного хозяйства и бригадирам, за невыход на работу и за недобросовестные отношения к работе каждый полицейский имеет право на первый случай избить виновного кнутом. Когда кто-либо не подчинится во второй раз, то следует сообщить мне, и разрешу повесить виновного».
Оккупанты люто расправлялись с людьми по самому ничтожному подозрению или предположению. Но, невзирая на смертельную опасность, патриоты оказывали помощь партизанам. Такими были многие семьи. На станции Авраамовская проживала семья по фамилии Бот. Пятеро детей было в семье. Но тем не менее Елена Александровна Бот темными снежными полными опасности ночами возила партизанам тяжелые санки с продуктами.
Без поддержки семьи Чугаев, которые жили на железнодорожном переезде возле станции Осов, трудно бы пришлось партизанам. Не только продовольствие, но и все связи шли через семью Чугаев. В сентябре 1942 года семья Чугаев была схвачена по доносу. Степан Михайлович Чугай, его жена Прасковья Ивановна и трое сыновей были брошены в фашистский застенок и после длительных пыток расстреляны.
Нелегко было и партизанам. Постоянное недоедание, простуды, болезни, опасность постоянного преследования и полное отсутствие боеприпасов. Партизанская группа из 15 человек на Майдане практически перестала существовать. После гибели Домникова, Дроздецкого, Коновалова, Андросова, Ющенко, Филина и других, оставшиеся решили перебраться в леса под Осовом.
Группе Тейкина и Бельского тоже было несладко. Активно действовать они в течение зимнего времени практически не могли. В феврале 1941 года Тейкин с группой партизан решили пробиваться в сторону фронта. В лесу осталось только шесть человек во главе с секретарем райкома партии Бельским. Вместо Ивана Максимовича Тейкина командиром группы стал бывший помощник прокурора области Василий Григорьевич Карась. Незадолго до ухода группы Тейкина на станции Авраамовская было проведено собрание с рабочими станции и лесничества. На собрании партизаны говорили, нужно верить в победу и всеми силами помогать в борьбе против гитлеровцев. Как только пришло тепло, партизаны из двенадцатого квартала лесничества между Осовом и Горошковом перешли через железную дорогу и устроили лагерь неподалеку от деревни Великий Бор. А для того чтобы в людях окрепла вера в силу партизан, нужна была на первый случай удачная операция. Они стали присматриваться к близлежащему довольно сильному полицейскому участку в Великом Бору. Через подпольщиков изучалось расположение постов, порядок смены караулов, наличие оружия. После тщательной разведки партизаны в апреле 1942 года внезапным ударом Великоборский участок успешно разгромили. Это сразу эхом прокатилось по району, заставило некоторых предателей подзадуматься. Зато сколько радости было у подпольщиков. Это был первый ощутимый удар по фашистам. К сожалению, в руки гитлеровцев попал при проведении одной из операций секретарь Хойникского райкома комсомола Иван Самойлович Серак. Фашисты после долгих пыток расстреляли его 25 мая 1942 года.
Весной 1942 года по решению вышестоящих немецких властей Брагинский, Комаринский, Лоевский и Хойникский районы были сведены в один «гебит» (область) с центром в Брагине. Гебиткомиссаром Брагинской области стал отъявленный нацист Нольдэ. А сам Брагинский гебит был отнесен генеральному округу «Житомир». В районных центрах, в том числе и в Хойниках, местную власть осуществляли зондерфюреры, при которых в качестве вспомогательного органа были образованы районные управы во главе с бургомистрами, а также военная комендатура и карательные органы: тайная полевая полиция, СС, полиция безопасности и СД, жандармерия, полиция порядка.
30 мая при Ставке Верховного Главнокомандующего был создан Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), начальником которого был назначен член ЦК ВКП(б), секретарь ЦК КП(б) Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Штаб создавался в целях объединения руководства партизанским движением в тылу врага и для дальнейшего развития этого движения. На фронтах были созданы представительства Центрального штаба, а в армиях – оперативные группы штабов партизанского движения. Такая централизация руководства позволила в будущем решать многие вопросы оперативного значения, оказывать действенную помощь с «Большой земли» оружием, боеприпасами, литературой, опытными инструкторами, в вывозке раненых и семей партизан.
На территории Хойникского района в Омельковщанских лесах располагался гомельский городской партизанский отряд «Большевик», Речицкий отряд имени Ворошилова, Лоевский отряд «За Родину». Здесь же находились Гомельские подпольные обком и горком партии. В месторасположении лагеря находились сотни землянок с хорошо продуманной системой обороны. Сам лагерь был окружен рвом. В июне 1942 года связной Павел Васильевич Бот провел группу Карася в отряд «Большевик».
Для хойникских партизан отряды Гомельской зоны были настоящей боевой школой. Вместе с тем, была достигнута договоренность с командирами отрядов о совместной деятельности. Это придало значительный импульс местным партизанам. Вскоре после встречи с гомельскими партизанами группа, возглавляемая К. Т. Сацурой, разгромила комендатуру в деревне Оревичи. Другая группа во главе с Карасем уничтожила гарнизон и волостную управу в деревне Кожушки. В Хойниках была взорвана электростанция и отравлено масло, которое готовили для офицеров немецкой армии.
По заданию партизан хойникские подпольщики стали вести пропагандистскую работу по разложению словацкого батальона, прибывшего в Хойники для охраны от партизан. Это стало возможным потому, что значительная часть словацкого батальона была расквартирована по домам. Не сразу, осторожно выявляли подпольщики сочувствующих, тех, кто ненавидел нацистов. И эта работа увенчалась успехом. 30 августа к партизанам перешли словацкие солдаты Карл Иванич и Йожеф Туш. Они приехали на легко вой машине с оружием и боеприпасам. Они положили начало массовому переходу словаков к народным мстителям. Менее чем через год в партизаны уйдут около 120 словаков. Когда в сентябре 1942 года хойникские партизаны снова вернулись на прежнее место своего обитания между Великим Бором и Осовом, то, вызнав месторасположение партизанского лагеря, полиция совместно со словаками организовала нападение на партизан. Выйти из окружения удалось благодаря только словацким солдатам, стрелявшим поверх голов партизан.
После этого часть партизан направились вместе с Брагинской группой П. Зеновича в расположение отдельного отряда имени Котовского Брагинского района. В Хойникских лесах осталась группа партизан Карася, в которую входили В. М. Лобода и И. М. Лобода, И. М. Биран, М. А. и А. А.Жуковы, И. Чугай.
В один из октябрьских дней страшную весть получил командир хойникских партизан Карась. По доносу своего соседа полицая Виктора Чекана была уничтожена вся семья Василия Григорьевича. Подпольщики выяснили, как все произошло.
…Василий Григорьевич вышел однажды в начале октября в урочище Ладов к косцам, свозившим копны сена в стога. Присмотрев ближнего труженика, узнал в нем старого Данилу, который жил на Белой горке. Тот поначалу перепугался заросшего человека с оружием, но потом Василия Григорьевича признал. Едой угостил, о новостях хойникских рассказал, о семье Карася с душевностью поделился. Когда Карась ушел, под благовидным предлогом отправился старый поделиться новостью с внуком Виктором, одним из ярых полицаев. Знал ведь о том, что партизанские семьи уничтожают. Знал и то, что эту новость внук так не оставит, а донесет начальнику полиции Ермольчику. Так и случилось. Назавтра после их встречи к дому Карася подъехала машина. Добрым десятком приехали полицаи за семьей партизана. Группу возглавлял Сырица. Выгнали его немцы с должности заведующего клубом за показ советских патриотических фильмов. (! – С. Б.) Вот он теперь в полиции свирепствует. Ворвавшись в дом, с побоями стали выгонять Софью Степановну с детьми на улицу. Во дворе толкнула она старшенькую дочку Веру: «Беги!» И, быть может, убежала бы, но с перепугу кричал ребенок: «Спасите!». За ней погнался сам Сырица. Догнав уже на перелазе, ухватил подонок девочку за ногу и со всего размаха ударил ее головенкой об угол дома. Уже мертвую забросил в кузов машины, где сидела Софья Степановна с детьми. В тот же день, страшно пытая, чтобы узнать про Василия Григорьевича, полицаи замучили всю семью. Место захоронения их так и осталось неизвестным. Это случилось 14 октября 1942 года. Но на каждое преступление обязательно следует наказание. Почти через год, перед самим приходом Красной Армии прибегут в партизанский отряд имени Чапаева несколько полицаев, чтобы спасти свои жизни. Были там и Виктор Чекан, и Сырица. Места им в обозе среди отступающих немцев не нашлось. За совершенные преступления против своего народа места среди партизан им также не нашлось.
А Хойникское подполье продолжало тем временем проводить свою разрушительную работу: готовили и распространяли листовки, в которых рассказывалось о положении на фронтах, разлагали словацкий гарнизон, разоблачали клевету, которую фашисты возводили на партизан, выводили из строя машины и оборудование, доставали и передавали в отряды оружие и боеприпасы, поджигали продукцию на предприятиях. Уже больше года длились сумерки оккупации над Хойникщиной. Гитлеровцы, полицаи и их приближенные высматривали, вынюхивали всех, кто был недоволен нынешней властью, кто имел связь с партизанами или просто сочувствовал. Понемногу гитлеровцы подбирались к подпольной организации. Случайно им в руки попал список подпольщиков. Свыше 60 подпольщиков было арестовано в кратчайший срок. Никакими словами нельзя передать те муки, через которые прошли подпольщики. Ничего не добившись, каратели расстреляли всех 30 октября 1942 года.
В ноябре 1942 года согласно указания Центрального штаба партизанского движения на Полесье прибыли партизанские соединения А. Н. Сабурова и С. А. Ковпака. Это были уже мощные, прекрасно вооруженные, притом многочисленные соединения. Группа Карася провела ударную группу сабуровского соединения к Хойникам. Темной ночью с 14 на 15 ноября внушительная колонна направилась в сторону Хойник. На вооружении сабуровцев было много не только автоматического оружия, но и 6 пушек, несколько минометов. Незаметно ворвались на станцию Хойники. Оставив здесь сильный заслон, двинулись на сами Хойники. Артиллерийский налет был неожиданным для фашистов. Словаки в бой не стали ввязываться, а отошли в сторону Мозыря. Гарнизон в Хойниках был практически уничтожен. Не смогли взять лишь сильно укрепленную комендатуру. При штурме этого укрепленного пункта погиб вместе со своими четырьмя боевыми друзьями командир первой роты Алексей Гаврилович Кочетков. За проявленное мужество и героизм 4 января 1944 года ему будет посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Командование отрядов «Большевик» и «За Родину» решили в новогоднюю ночь совершить налет на Лоев. Всю ночь партизаны шли лесными дорогами. Вместе с ними были и хойникские партизаны. К пяти часам утра были на окраинах Лоева. Их, конечно, никто не ждал. Немцы и полицаи пьянствовали. Разведка постовых сняла бесшумно. Группа партизан перерезала связь. Быстрый бросок по улицам – и вот уже комендатура. Раздались взрывы – это партизаны забросали здание гранатами. Гитлеровцы не успели сделать ни одного выстрела. Часть их безоружными бежали по льду за Днепр. Партизаны разошлись по всему Лоеву, заходили в дома, беседовали с жителями. Они рассказывали о положении на фронтах, об успехах Красной Армии.
Так встретили хойникские партизаны новый, 1943 год – год освобождения Хойникщины от оккупации.
Небытовский соловей
Сегодня, 3 июня 1943 года, деревня Небытов проснулась от выстрелов, гортанной немецкой речи, стука в окна и двери, лая собак. Внезапно нагрянувшие каратели выгоняли из домов всех без исключения. В этот праздничный день (особо чтимый издавна религиозный праздник Вознесение) жители понимали, что вместо праздника пришла беда. Всех каратели загоняли в здания школы и магазина, только перед самой войной построенных, и заколачивали окна.
Ваня Конопелько сумел ускользнуть и через огороды бросился к лесу, постоянно огладываясь, нет ли погони. Уж и лес рядом, но здесь он наскочил на немцев, стоявших в оцеплении. Те погнали его обратно в деревню. Возле кладбища стояла группа власовцев. Им и передали паренька. Матерясь, предатели надавали Ване пинков и втолкнули к остальным небытовцам, приговоренным к страшной смерти. Таким был день рождения Вани Конопелько, которому сегодня исполнилоась 15 лет. Кругом стоял стон и плач. Никто не ожидал ничего хорошего.
Это был уже не первый случай, когда деревня была на грани уничтожения. 7 ноября 1941 года, в день Октябрьской революции, в Небытове произошёл короткий, но жестокий бой. Группа красноармейцев, не сумевших вырваться из окружения. Решила атаковать немецкую часть, расквартированную в Небытове. Бойцов было немного и вооружены они были слабо – по несколько патронов на винтовку. Однако оккупантов положили они немало благодаря внезапности. Опомнившись, немцы открыли шквальный автоматно-пулеметный огонь. Красноармейцы стали отходить, но многие из них погибли. Немцы под страхом смерти запретили жителям выходить из домов. Они из окон украдкой видели, как по улице медленно шла крытая машина, в которую складывали убитых немецких солдат. Красноармейцев оставили лежать на земле. Потом всех жителей согнали в одно место, на них нацелили пулеметы. Через некоторое время на легковых машинах приехало немецкое начальство. Фашистский офицер через переводчика обратился к людям. Смысл речи был таков: «Совершено страшное преступление против немцев. Те, кто поднял оружие, убиты. Так будет всегда. За то, что бой произошел в деревне, все вы заслуживаете смерти. Но среди нападавших не было бандитов-партизан, это были недобитые красноармейцы. Поэтому мы дарми вам жизнь. Но если в деревне погибнет хоть один немецкий солдат, все вы будете расстреляны».
И вот снова люди перед лицом смерти, на этот раз неминуемой. Забиты досками окна, уже зажжены крыши крайних домов. Но вдруг в Небытов со стороны урочища Учковец на скорости въехала немецкая машина. В кабине рядом с водителем сидел немецкий офицер, а на подножке стоял бургомистр Хойников и кричал эсэсовцам и власовцам:
– Хальт! Стой! Хальт! Стой! До особого распоряжения!
Офицер в машине отдал приказ эсэсовского начальства из Житомирской жандармерии, к которой во время оккупации относилась Хойникская волость: не жечь деревню, оставить до особого распоряжения. Вскоре на взмыленном коне прискакал староста деревни. Это он, как только началась облава, бросился в Хойники к бургомистру. Просьбы последнего к местному эсэсовскому начальству были безуспешны: приказ дан из Житомира. Позвонили в Житомир, оттуда пришел приказ не жечь Небытов, оставить до особого распоряжения.
Выпустив людей, каратели исчезли так же быстро, как и появились. А люди плакали, целовали землю, благодарили Бога за спасение. И не торопились расходиться. В этот день мужчины срубили большой крест, а женщины выткали длинный рушник, вышили его. Под вечер крест вкопали слева при входе на Небытовское кладбище. У этого креста небытовцы поклялись:
– Сколько будем жить, столько будем собираться возле этого креста!
В этот день каждый из них как бы родился заново.
Вскоре пришло осовбождение. Трудное послевоенное время, но выдержали, выстояли. И каждый год собирались всей деревней у креста. Все одеты по-праздничному, на траве разостланы самотканые льняные скатерти, на которых нехитрая крестьянская еда. И передавалась по кругу граненая стограммовая чарка, от которой каждый отпивал по глотку, и вспоминали обо всем прошлом. Расходились, растроганные и просветленные, очистив души от мелочных обид, обнимая и целуя друг друга.
Приходил сюда со всеми и Ваня Конопелько. Вырос, обзавелся семьей. И жену взял себе из Небытова. Иван Федорович и Софья Александровна жили душа в душу. Четверо детей народилось у них: два сына и две дочери. Сыновей уже нет в живых, но дочери радуют сердца родителей, а в особенности Алла*, известная всей Беларуси поэтесса – «небытовский соловей».
*На вялікі жаль, Ала Канапелька таксама пакінула свет жывых 24 жніўня 2015 года. (С. Б.)
Горела земля под ногой оккупанта
1943 год
Практически всю зиму 1942–1943 годов группа В. Г. Карася находились в отряде «Большевик». В Омельковщанских лесах располагались шесть отрядов Гомельской зоны. И они не просто находились там. В результате боев, диверсий на значительной части Хойникского, Речицкого, Брагинского, Лоевского районов органы оккупационных властей были уничтожены. Туда редко заглядывали оккупанты, разве что большими группами при поддержке бронетехники. В свою очередь, немцы развернули пропагандистскую кампанию против партизан, клеветали на них, старались запугать население трудностями, которые приходятся на долю партизан. Но население, тем не менее, доверяло партизанам.
В декабре 1942 года в Наровлянском районе оказались во вражеском окружении Наровлянский отряд имени С. М. Кирова под командованием В. П. Яромова и украинский отряд из соединения А. Н. Сабурова (командир И. Д. Селивоненко). Боеприпасы были на исходе. Выход был один – прорвать блокаду и, пройдя рейдом по тылам врага, соединиться с соседними партизанскими отрядами. 15 января начался их совместный поход. У деревни Омельковщина они соединились с отрядами «Большевик», «За Родину», «Смерть фашизму», имени Ворошилова, имени Чапаева Гомельского соединения.
Тогда немцы стали копить силы для решительной борьбы с партизанами. Осенью 1942 года для борьбы с партизанами, находящимися в тылу немецких армий «Центр», в том числе и против белорусских партизан, было выделено 25 полевых и охранных дивизий, 27 полицейских полков и 144 батальона. Следует заметить, что все немецко-итальянские войска, сражавшиеся летом 1942 года в Африке, насчитывали всего 12 дивизий.
Против партизан, находившимся в Омельковщанских лесах были брошены 101-й и 102-й словацкие полки, регулярные воинские части, полиция и жандармерия. Кольцо карателей вокруг партизан стало сжиматься. Были заняты все основные дороги. В самых неожиданных местах были устроены засады. В деревнях Старые и Новые Барсуки, Лубениках, Рашеве, Дубровице, Горошкове также были установлены гитлеровские гарнизоны. Омельковщина и прилегающие леса стали обстреливаться оккупантами из орудий и минометов. Обстрел продолжался около недели. Население ушло поглубже в лес. От взятого группой Карася «языка» узнали день и время штурма партизанского лагеря, силы и вооружение противника. Командованием Гомельского партизанского соединения было принято решение уходить в партизанскую зону Октябрьского района. Двинулись 27 января в ночь накануне штурма в северо-западном направлении, чтобы перейти железную дорогу между Речицей и Василевичами.
Зная хорошо местность, партизаны сумели незаметно уйти из лагеря и проскользнуть мимо всех засад. Раненых и больных везли на санях. А когда после сильного артналета гитлеровцы двинулись на партизанский лагерь, там никого не было. Громя по дороге вражеские гарнизоны, комендатуры, полицейские участки, волостные управы, 4 февраля партизаны соединились в поселке Рудобелка со 123-й бригадой, которой командовал Герой Советского Союза Ф. И. Павловский.
В феврале 1943 года на Полесье прибыл уполномоченный ЦК КП(б) Белоруссии по Полесской области второй секретарь довоенного Полесского обкома партии Ф. М. Языкович, который развернул энергичную военно-организаторскую и партийно-политическую работу. Он практически начал восстанавливать подпольные партийные структуры области. К этому времени из всех подпольных райкомов партии сохранился только Ельский. 2 апреля 1943 года приступил к работе вновь созданный Подпольный Полесский обком партии в составе: первый секретарь – Ф. М. Языкович и члены – А. Т. Михайловский, Ф. И. Павловский, М. Н. Пинязик, Е. А. Татаров. Вскоре были восстановлены подпольные райкомы партии практически во всех районах области. Согласно протоколу № 2 от 10 августа 1943 года был утвержден состав Хойникского подпольного райкома партии, секретарем которого был назначен Ф. Г. Рудченко, членами райкома назначены командир отряда имени Чапаева В. Г. Карась и командир отряда имени Суворова К. Т. Сацура. Под руководством обкома был создан штаб соединения партизанских отрядов Полесской области. Районы южнее Припяти выделили в отдельную Южно-Припятскую зону, где был уполномоченным Е. А. Татаров. Хойникский, Брагинский, Комаринский и Василевичский районы в междуречье Припяти и Днепра выделили в Хойникскую зону, уполномоченным обкома по которой был назначен И. А. Шейн.
В середине февраля 1943 года у деревни Сосновка состоялось совещание командного и политического состава партизанских формирований, в работе которых приняли участие секретари подпольных обкомов партии, командиры соединений И. П. Кожар (Гомельская область), Р. Н. Мачульский (Минская область), Ф. М. Языкович (Полесская область), секретари ЦК ЛКСМБ М. В. Зимянин и К. Т. Мазуров. Было принято решение выводить свои отряды в тыл наступавшим карателям, прибегнув к тактике рейдовых маршей. Тогда же было решено создать для Хойникской зоны два отдельных отряда: имени Суворова и имени Чапаева. Командиром отряда имени Суворова был утвержден Кирилл Тарасович Сацура, комиссаром – Снигир Николай Федорович, начальником штаба – Ломов Алексей Васильевич. В состав отряда из отряда «Большевик» было выделено 113 человек – преимущественно жители Хойникского района.
Командиром отряда имени Чапаева назначили Карася Василия Григорьевича, комиссаром – Рудченко Федора Григорьевича, начальником штаба – Орлова Бориса Александровича. Первоначально отряд составлял всего 12 человек.
Но наиболее точные даты образования отрядов можно узнать из приказа № 42 от 9 августа 1943 года по Полесскому соединению партизанских отрядов. Этот приказ писался при переходе обоих партизанских отрядов из подчинения Гомельского обкома партии Полесскому обкому. Поскольку подписавшие данный приказ и Бакун, и Пинязик были участниками совещания в Сосновке, то им наверняка время организации отрядов придумывать не надо было. А в приказе написано следующее:
«* 3
Командира партизанского отряда им. Суворова Хойникского района тов. Сацуру Кирилла Тарасовича считать командиром этого же отряда с 10 марта 1943 года, комиссара отряда тов. Снигирь Николая Федоровича считать комиссаром отряда с 10 марта 1943 года и начальника штаба отряда Ломова Алексея Васильевича с 10 марта 1943 года.
* 4
Командира партизанского отряда им. Чапаева Хойникского района тов. Карась Василия Григорьевича считать командиром отряда с 10 января 1943 года, комиссара отряда тов. Рудченко Федора Григорьевича – комиссаром отряда с 10-го марта 1943 года и начальника штаба отряда Орлова Бориса Александровича – начальником штаба отряда с июня м-ца 1943 года.
Командир соединения За уполн. ЦК КПбБ
капитан Бакун Пинязик»
22 февраля Гомельское соединение вернулось в Речицкий район. Вернулись со всеми и хойникские партизаны, которые направились в свой район. Отряд имени Суворова остался в северной части района, отряд имени Чапаева, пройдя более двухсот километров из Октябрьского района, остановился в урочище Майдан.
Вновь созданные отряды состояли уже в основном из опытных, прошедших проверку боями бойцов. Поэтому практически с первых дней они открыли свой боевой счет. Журнал боевых действий отряда имени Суворова за апрель 1943 года свидетельствует:
«6 апреля. Группа в составе 6 человек разгромила Стреличевскую волость. Разбит телефон, уничтожены документы. Разгромлена контора совхоза “Стреличево”, уничтожены документы, уведено 20 лошадей. Старший группы Сацура К. Т.
10 апреля. Разгромлено Бабчинское лесничество, разбит телефон, уничтожены документы. Старший группы Сацура К. Т.
14 апреля. Разгромлена Великоборская волость, уничтожены денежная касса, телефон, документы. Старший группы из 3 человек Сацура К. Т.
16 апреля. Уничтожена телефонная связь на расстоянии 6 километров на участке Хойники–Василевичи. Группа т. Шлег Т. А.
19 апреля. Сожжено 6 железнодорожных мостов на ветке Хойники–Авраамовская. Группа 8 человек. Старший Гуляй А. И.
21 апреля. В засаде на железнодорожной ветке убито 2 немца и два ранено. Группа из 8 человек. Старший Петух Владимир.
30 апреля. Сожжен мост на железной дороге Хойники–Василевичи. Группа из 8 человек. Старший Гуща.
30 апреля. Разгромлен гарнизон немцев по охране участка дороги Хойники–Василевичи, уничтожено 37 немцев и ранено 17, разрушено два километра железнодорожного пути, уничтожено 4 километра связи. Группа в количестве 100 человек. Старший Шлег Т. А.»
Этот журнал велся вплоть до расформирования отряда.
Такой журнал боевых действий имелся в каждом отряде. И здесь следует остановиться на отваге отдельных партизан, их ненависти к оккупантам. Для примера возьмем паренька из небольшой деревеньки Осов, что на Хойникщине, Александра Беспалого. Рос как все, ничем особенным в школе не отличался, разве что очень любил поэзию. Особенно любил Лермонтова. Были планы на будущее. Но началась война. Ему было неполных семнадцать лет. И потому в армию призван не был. Пришли оккупанты. Черное время настало. Отца его, Степана Лаврентьевича Беспалого убили полицаи. Опасность нависла над всей семьей. 12 декабря 1942 года Саша уходит в партизаны. Через несколько дней туда же ушла мать Лидия Алексеевна с дочерьми Екатериной и Валентиной. И мстил молодой партизан за отца крепко. Он просился на каждую боевую операцию. И после нее писал, невзирая на строжайший запрет, дневник: на кусочках бумаги, на листках из блокнота. Писал простым карандашом. И даже не зная, сколько лет этому «летописцу», можно безошибочно определить, что писал молодой человек: детские рисунки паровоза, движущегося по железной дороге, рисунок Мцыри, карабкающегося по деревьям. И рядом отрывок из «Мцыри». Нередки начертанные угловатым детским почерком фразы: «Да здравствует Красная Армия». Незадолго перед освобождением по команде из партизанского соединения Полесской области составлялись списки на награждение наиболее отличившихся партизан. На весь отряд был выделен только один орден Боевого Красного Знамени – высший военный орден страны. И единодушно к этому ордену решено было представить юного Александра Беспалого. Орденом Красной Звезды наградили только троих: Владимира Александровича Петуха, Федора Ивановича Васильева и Ивана Васильевича Шубенка. 20 человек получили медаль «За боевые заслуги» и 30 – «Партизану Великой отечественной войны»II степени». В боевой характеристике на Александра Беспалого написано, что он уничтожил лично 17 немцев, участвовал в подрыве 5 эшелонов, подорвал 348 рельсов и 10 автомашин с грузами, участвовал в уничтожении бункера и 8 мостов, 5 повозок с грузами, повредил 5 километров связи. Он участвовал в разгроме Шкуратовской волости, разгроме мадьярского гарнизона на станции Авраамовская, в освобождении из плена 136 сербов.
Далей |
