Грицкевич В. П.     
                                                                     БЕЛОВОЛОСЫЙ КОНСУЛ
    В середине XVII века управлявшие Японией от имени императора "сёгуны" (главнокомандующие) из династии Токугава, опасаясь вторжения европейских колонизаторов, и желая сохранить нетронутыми феодальные порядки, запретили японцам под страхом смерти покидать страну. Любой иностранный корабль, прибывший к берегам Японии, подлежал уничтожению, а его экипаж – смертной казни.    
   Два с лишним столетия страна была изолирована от всего мира. С развитием капитализма державы Запада все более настойчиво стремились покончить с самоизоляцией Японии, желая расширить свои рынки сбыта.
   Когда в 1853 г. угроза пушечного обстрела с американской эскадры вынудила японское правительство открыть свои порты для чужеземцев, в страну хлынули американские, английские, французские моряки, купцы и просто авантюристы. Они не считались с обычаями, оскорбляли женщин, оскверняли святыни, словом, вели себя, как в своей колонии. Нередко они грабили японцев. Так, 2 мая 1865 г. семь американских матросов ворвались в городе Хакодатэ (на острове Хоккайдо) в баню и утащили кассу с выручкой¹. Поэтому бывали случаи убийства европейцев в японских портах.
  Посещавшие Японию русские люди отличались от этих пришельцев, и отношение японцев к ним было совсем иным. Русские моряки встречали благожелательный прием благодаря "строгому соблюдению всех обычаев японских и заботливости не затрагивать их мелких предрассудков".
   И, если официальные представители США и Англии были неприятны японцам из-за своей грубости и заносчивости, первые русские официальные представители встречали там понимание. Это неудивительно, если учесть, что, скажем, американский торговый агент в Хакодате Илиша Райе, малограмотный купец, которого за неуживчивость ненавидели японцы, даже дрался... с американским капитаном, разносил по домам сплетни², а американский консул в Японии содержал в 1865 г. публичный дом³.
¹ЦГАВМФ, ф. 410, on. 2, д. 3156, л. 191. ²Tilley Н. A. Japan, the Amoor and the Pacific; with notices of other places comprised in a voyage of circumnavigation in the imperial Russian corvette “Rynda” in 1858-1860. L., 1861, p. 120. ³ЦГАВМФ, ф. 410, on. 2, д. 3156, л. 189.
     Английский посол Р. Олкок высокомерно считал, что “для японцев, как и для всех полуцивилизованных рас Востока ничто, кроме насилия, не свидетельствует о мощи и не внушает уважения”¹.
     Западные державы посылали в Японию вооруженные эскадры и спекулянтов, чтобы выкачивать оттуда золото. Это вызвало резкое повышение цен, которое сильно ударило по малоимущим слоям населения. В отличие от Франции и Англии Россия старалась не вмешиваться во внутренние дела Японии.
     Первым российским консулом в этом государстве, хорошо знавшим его условия, был опытный востоковед Иосиф Антонович Гошкевич. Именно он и его сотрудники открыли в Хакодатэ русскую школу и больницу, издали первую русскую азбуку для детей, обучали японцев морскому делу и медицине. И. А. Гошкевич подарил японцам не известные им до этого маячный фонарь и барометр, обучил портного Кидзу Кокити фотографии и передал ему свой костюм, чтобы тот научился шить европейскую одежду. Портной открыл в Хакодате фотоателье и мастерскую пошива европейского платья². Позже И. А. Гошкевич написал о жителях Страны восходящего солнца: "Японский народ, недавно почти насильно втолкнутый в семью цивилизованного европейского миpa, давно имел право на это место по внутреннему родству; не потому ли и проявляет он ту удивляющую всех энергию, то стремление к цивилизации..."³.
   Родился Иосиф Антонович Гошкевич в 1814 г. в Минской губернии в семье священника. Возможность получить образование у юноши была одна: поступить в духовную семинарию в Минске. Как лучшего ее выпускника, Гошкевича направили в Петербург в духовную академию⁴. Там педагоги заметили у одаренного воспитанника способности к иностранным языкам. Знания этих языков чуть не довели Гошкевича до беды. Он выступил инициатором литографирования перевода Ветхого завета на русский язык. Святейший Синод счел это крамолой, доложил о сем "преступном мероприятии" царю и сделал обыск в академии. Найденные экземпляры книги конфисковали. Переводчика – известного востоковеда Г. Г. Павского судил Синод. И. А. Гошкевича решили выслать за пределы страны.
¹A1сосk R. The capital of the tycoon: a narrative of a three year's residence in Japan. L., 1863, v. 1, p. 228-229. ²Файибepг Э. Я. И. А. Гошкевич – первый русский консул в Японии (1858-1865 гг.). – В кн.: Историко-филологические исследования: Сб. статей к 75-летию акад. Н. И. Конрада. М., 1967, с. 509. ³Гошкевич И. А. О корнях японского языка. Вильна, 1899, с. 109. ⁴Биографические сведения об И. А. Гошкевиче см.: Грицкевич В. Беловолосый консул. – Неман, 1973, № 1, с. 179- 183; Грыцкевiч В. Аўтар першага япона-рускага слоўніка.– Беларусь, 1969, № 9, с. 29. В 1969 г. в Минске вышла книга В. Гузанова "Одиссей с Белой Руси", где содержатся существенные погрешности и ошибки в освещении фактов жизни И. Гошкевича и других персонажей.
   Способность языковеда решили использовать в русской православной духовной миссии в Пекине, состав которой менялся раз в десять лет. 9 августа 1839 г. молодого человека зачислили кандидатом очередного, 12-го состава миссии в Пекине. Среди ее членов было трое будущих китаеведов – Палладий (Кафаров) – позже глава 13-й миссии, будущий академик В. II. Васильев и врач А. А. Татаринов, ставший впоследствии консулом в Синьцзяне¹. Миссия должна была обслуживать "духовные потребности" так называемых албазинцев, т. е. совершенно окитаившихся потомков защитников русской крепости Албазин, уведенных маньчжурскими захватчиками в плен с Амура в XVII веке. Многие члены миссии занимались изучением природы и жизни Китая. За девять с половиной лет пребывания в Пекине И. А. Гошкевич проделал интересные астрономические и метеорологические наблюдения, собрал коллекцию насекомых. После возвращения в Петербург в 1850 г. он в "Трудах" миссии издал статьи о разведении риса и картофеля, о шелководстве, приготовлении туши, белил, румян, о китайских счетах. Эти статьи были положительно оценены передовыми русскими журналами "Современник" и "Отечественные записки". Впоследствии И. А. Гошкевич в своей статье "Хонкон" вспоминал жуткие картины обнищания и голода трудового китайского люда, изнывавшего под игом маньчжурских угнетателей. Осенью 1852 г. для заключения договора в Японию был послан на фрегатах "Паллада" и "Диана" адмирал Е. В. Путятин. К нему были прикомандированы переводчик И. А. Гошкевич и секретарь И. А. Гончаров, автор известного к тому времени романа "Обыкновенная история". В очерках "Фрегат "Паллада" И. А. Гончаров неоднократно иронизировал над завзятым фотографом и собирателем насекомых, лягушек, крабов, камней И. А. Гошкевичем, которого назвал происходящим "из малороссиян". Видимо, сблизиться востоковеду и писателю не удалось, иначе бы уроженец Беларуси И. А. Гошкевич рассеял заблуждение писателя относительно своего мнимого украинского происхождения. "Паллада" обогнула Африку и Азию с юга. И. А. Гошкевич принял активное участие в переговорах с японскими властями. Е. В. Путятин ценил нашего земляка и просил руководство Министерства иностранных дел поощрить его. Переговоры закончились 7 февраля 1855 г. заключением в Симоде первого русско-японского договора.
¹ЦГИА СССР, ф. 1343, оп. 19, д. 3765, л. 2.
    И. А. Гошкевич стал свидетелем мощного цунами у берегов Японии, о котором писал: "Вода со дна моря буравила и словно в котле кипела, волны ее клубились, и, вздымаясь, рассыпались брызгами; валы с моря один за другим... напирали воду, захватывали берега, мгновенно заливали местность все далее... Натиск воды, быстро распространяясь, добрался скоро до самого города (Симода), залил улицы, покрывал строения.., уносил с собою обратно в морскую пучину и разломанное строение, и самых людей! Скоро весь залив наполнился сплошною массою бревен, джонок, соломы, платья, трупов человеческих и людей еще живых, сохраняющих пока жизнь на какой-либо доске или куске дерева. Стон, крики, вопль гибнущих японцев, шум воды.., – это был такой хаос, приблизительно которому видим картины, с величайшим ужасом и содроганием, читаем описания... последнего дня Помпеи!" Русские моряки помогали японцам, спасали потерпевших бедствие. Когда же спустя пару месяцев фрегат "Диана" во время бури затонул, японцы тоже пришли его экипажу на помощь.Объясняться им помогал И. А. Гошкевич. Кстати, во время кораблекрушения погибли коллекции и фотоаппарат востоковеда. Во время пребывания русских моряков в городе Хэда с И. А. Гошкевичем сблизился японец Татибана Косай из рода Какэгава, бывший воин и священник секты "нитирэн". Русские моряки укрыли его от кары японских властей, запрещавших своим подданным общаться с иноземцами. Покидали Японию тремя группами. В последней, отплывавшей 14 июля 1855 г. на немецком бриге "Грета", были и Гошкевич с Татибана Косаем, которого тайно пронесли на корабль. Участник перехода на "Грете" Н. Шиллинг вспоминал, что дожди и туманы замедлили плавание брига. Один раз бриг наткнулся на спящего кита. 1 августа у северного побережья Сахалина туман рассеялся, и моряки увидели английский пароход, с которого приказали остановиться. В это время шла Крымская война. Встреча русских с англичанами была нежелательной, поэтому моряки вынуждены были укрыться в трюме. Но их обнаружили. Напрасно офицеры Н. Г. Шиллинг и А. С. Мусин-Пушкин доказывали, что они безоружны, не принимали участия в военных действиях, и, следовательно, не являются военнопленными. Протест И. Гошкевича против пленения его как гражданского лица, также не был принят во внимание. Его вместе с другими пленными отправили в Гонконг. Вместе с Татибана Косаем И. А. Гошкевич прибыл туда 29 сентября 1855 г. Председатель местного отделения Лондонского Азиатского общества гонконгский губернатор сэр Джон Боурин пригласил нашего героя, известного своим знанием Востока, на заседание отделения. Там И. А. Гошкевич опроверг утверждения одного из выступивших о неподготовленности членов Русской духовной миссии в Пекине к востоковедческой деятельности. Он критиковал колонизаторский режим в портовых китайских городах. "Что на первый раз особенно бросается в глаза в Гонконге и в других торговых городах Китая, так это совершенное почти отсутствие лошадей; их заменяют китайцами... В каждом доме есть обыкновенные крытые носилки... и несколько открытых... И в те, и в другие впрягают по два китайца, что обходится без сомнения дешевле лошадей, а в нравственном смысле они здесь унижены до скотского состояния и ничем не лучше любого невольника. Не раз бедный кули получал побои от встречного денди, за то, что не успел вовремя посторониться или потому что последнему просто захотелось употребить в дело свою тросточку... В бытность мою здесь случилась на "Королевской дороге" небольшая сцена, в которой главную роль играл молодой офицер с фрегата ее величества "Нанкин". Кажется, молодой человек, бывший в веселом расположении духа, вздумал покушать плодов из корзинки разносчика, и китаец, не принимая шуток, потребовал платы, но не получив, взял за куртку джентльмена... Г(-н) офицер... нанес "мужику" сильный удар, раскроивший ему лицо... На следующее утро дело представлено на суд нашего просвещенного помощника надзирателя, который... посоветовал уладить дело полюбовно и намекнул на пять долларов, как на приличное вознаграждение обиженному". Из Гонконга И. А. Гошкевича переправили в английский порт Портсмут и поместили в плавучую тюрьму – транспорт "Эмператрис". После подписания мира между Англией и Россией И. А. Гошкевич с Татибана Косаем, которого первоначально называли Владимиром Прибыловым, а позже окрестили в честь Гошкевича Владимиром Иосифовичем Яматовым, в начале мая 1856 г. вернулся в Россию. С помощью японца И. А. Гошкевич составил японско-русский словарь, вышедший в 1857 г. и удостоенный Демидовской премии. В. И. Яматов стал чиновником Азиатского департамента, затем преподавателем Петербургского университета, а позже вернулся на родину. Царское правительство готовилось открывать свое консульство в Японии в Хакодате. Министр иностранных дел А. М. Горчаков писал об этом городе: "...Хакодате, по самому положению своему, вблизи от наших владений и на севере, где единственно сосредотачиваются все наши политические интересы, имеет, по моему мнению, неоспоримые для нас преимущества". По рекомендации Е. В. Путятина консулом был назначен И. А. Гошкевич. Адмирал так характеризовал первого русского консула в Японии: "Не могу довольно нахвалиться его способностями, многосторонней образованностью и строгой точностью исполнения всех поручаемых ему дел. Нельзя было избрать чиновника с большими достоинствами и притом столь скромного, который бы до такой степени удовлетворял цели своего назначения". В инструкции Министерства иностранных дел от 20 февраля 1858 г. первому русскому консулу и всем русским в Японии предлагалось придерживаться строгого невмешательства во внутренние дела страны: "Мы желаем единственно упрочения и распространения нашей торговли с Япониею. Всякие другие виды, всякая мысль о вмешательстве во внутренние ее дела чужды нашей политике. Старайтесь убедить в том японское правительство и наблюдайте, чтобы неприязненные внушения не дали ему превратного понятия о наших намерениях"¹. Первоначально штат консульства предполагалось укомплектовать только двумя сотрудниками – консулом и секретарем. Но затем функции единственного дипломатического представительства России в Японии были расширены, в состав консульства были еще введены морской офицер, который должен был "сообщить японцам полезные сведения в астрономии, мореходстве и по искусству кораблестроения и корабельной механики", и врач. Последнему предписывалось открыть больницу, обучать при ней японцев медицине, изучать гигиену местных жителей и особенности характерных для них заболеваний. 5 ноября 1858 г., после переезда через сибирскую тайгу и дальневосточные сопки, члены консульства прибыли на клиппере "Джигит" в Хакодате. И. А. Гошкевич добился того, чтобы для консульства был отведен земельный участок Рамисёмитё (ныне Мономатн). Здесь на вершине сопки были построены двухэтажный дом консула, дома секретаря, морского офицера, врача. На другой стороне бухты располагались баня для моряков, пекарня, склады. Невдалеке располагались дома консулов других государств, что в дальнейшем послужило причиной несчастья:
¹ЦГАВМФ, ф. 283, оп. 3, д. 316, л. 27 об.
  13 февраля 1865 г. загорелся дом английского консульства. Пожар перекинулся на здания русских представителей и уничтожил их. В огне погибли ценные коллекции И. А. Гошкевича. Возвращаясь с малогостеприимных дальневосточных берегов, русские моряки считали консульство в незамерзающей гавани Хакодате своим "домом", устраивали здесь маскарады, пикники, ставили любительские спектакли. Русские дипломаты и моряки оживляли культурную жизнь небольшой европейской колонии в Хакодате. Что же представляло собой место, в котором приходилось жить консулу и его сотрудникам? Морской офицер П. Н. Назимов характеризовал город так: "Город Хакодате расположен на берегу бухты и в гору, на трех террасах; постоянно расширяется по берегу и в гору. Жителей считают до 6000. Строения города низки и легки... Зима в Хакодате действует разрушительно на здоровье, потому что весьма непостоянна; после большого мороза делается оттепель... северо-западные холодные ветры дуют четыре месяца". Ежемесячно происходили землетрясения. На острове Хоккайдо было четыре действующих вулкана. Священник консульства И. В. Махов подчеркивал, что для Хакодате была типичной "бедность народная". Эту бедность трудового люда, вынужденного за гроши выполнять тяжелую работу, видел И. А. Гошкевич и в поездках по острову. 20 мая 1859 г. он посетил свинцовые рудники за рекой Аригава. Его спутник моряк Н. Казнаков писал о них: "Коридоры очень низки, обделаны досками и бревнами, между которыми просачивается вода и ручьем бежит по дну... В глубине коридоры подымаются кверху, по просеченным в камне ступеням, с которых также падает вода... Руду ломают кирками... голые японцы в воде... Отломанную руду толкут молотами и несколько раз промывают руками..."